С 1 августа в Петербурге появится новый комитет по промышленной политике, инновациям и торговле Петербурга, созданный из объединенных комитетов по промышленности и по развитию потребительского рынка. Его глава Юрий Калабин, пришедший в Смольный из структур РЖД, в своем первом интервью рассказал «Фонтанке», кто станет локомотивом экономического рывка и в каком направлении будет рулить город.
– Вы возглавили комитет по промышленной политике и инновациям Петербурга в январе 2019 года. Что самого важного удалось сделать за прошедшие полгода?
– Во-первых, мы подготовились к изменениям, которые неизбежны, и вывели структуру из состояния равновесия – как вы знаете, идет процесс слияния с комитетом по предпринимательству. Во-вторых, провели инвентаризацию: чем мы управляем и чем мы можем управлять, и в каком состоянии находится экономика.
– И в каком?
– В стагнации, тут я не открою тайны. Экономика находится на низком уровне и с точки зрения выпуска и производительности труда, и того, что мы выпускаем. Но, с другой стороны, мы видим гигантский потенциал — аж зубы сводит — от предвкушения возможного взлета. В нашем городе есть промышленность, логистика, транспорт, энергетика. Да, нет рядом «нефтяных копей», но, может быть, это хорошо: в результате у нас сохранилась высокотехнологичная промышленность, которая не занимается простой переработкой. Хотя, будем справедливы, перевалка нефтепродуктов во многом кормит город.
– Такое ощущение, что открытие новых производств в городе в последнее полугодие притормозилось... Почему, на ваш взгляд, ухудшился инвестиционный настрой?
– Скорее, мы стали более придирчиво относиться к отбору проектов. Земля у нас дорогая. И нам нужны высокопроизводительные производства, тогда мы своей землей готовы делиться. Точной цифры [по открытым в 2019 году производствам] у меня нет. Но это единицы. На вторую половину года крупных запусков, насколько мне известно, не запланировано. Но есть крупные проекты, которые сейчас в работе, – у «Герофарма», «Активного компонента». Hyundai, который заключил специнвестконтракт, планирует расширение производства.
– Ранее комитет по промышленности составлял индекс настроений в отрасли, который иногда расходился, а иногда нет с фактическим ростом промышленного производства. Делаете ли вы сейчас такие опросы?
– Нет. Но по моим оценкам, бизнес также ждет изменений. У частных предприятий есть обыденное пожелание «оставьте нас в покое, мы сами разовьемся». Но это идеалистический подход. Есть ряд опасений в оборонно-промышленном комплексе насчет уменьшения объемов госзаказа. Но, на мой взгляд, это просто вызов.
– Как насчет иностранных инвесторов?
– На сегодняшний момент мы не можем сказать, что стоит бешеная очередь инвесторов, но недооцененность наших активов многих привлекает. Китай интересуется литейными технологиями, Бразилия – электротехникой и производством электродвигателей, США продвигают идею создания умных сетей для энергетических проектов. Названия конкретных компаний я раскрывать не могу, но по некоторым проектам идёт обсуждение площадок. Мы сводим бизнес с бизнесом, но не можем заставить «давайте, создавайте совместное предприятие и начинайте выпускать».
– Белорусский «Юнисон» собирался купить площадку GM. Но город, как я понимаю, не слишком верит в этот проект.
– Пока ни о каких подвижках в этом направлении я не слышал. Когда будут подписаны документы на право собственности, тогда пусть приходят к нам, и будем разговаривать.
– Индекс промпроизводства в Петербурге в январе – мае 2019 года вырос на 4,8%. Это ровно в два раза больше, чем по стране в целом (2,4%). Есть ли основания рассчитывать на взлет, о котором вы упомянули в начале интервью?
– Вряд ли что-то поменяется в этом году: то, что мы получим, было заложено в прошлые годы. Но цели поставлены, в том числе врио губернатора Александром Бегловым: тот 1 триллион бюджета по итогам 2024 года, который обещан горожанам, означает, что мы должны расти на 10% в год (на 2019-й запланирован рост в размере 591,8 млрд рублей. – Прим. ред.). Я считаю, что это реально. Конечно, я не могу отдать приказ начальнику цеха производить в два раза больше. Я могу только говорить «давайте я субсидии дам, а вы купите подешевле станки, сырье какое-то другое возьмете, помогу на экспорт идти».
– Насколько благоприятна глобальная экономическая ситуация для развития петербургской промышленности?
– А что-то изменилось? Санкции никто не отменял.
– Но есть, к примеру, торговая война США с Китаем. Если китайцы продолжат девальвировать юань, конкурентоспособность продукции из Поднебесной может вырасти. Что тогда будет с нашим импортозамещением?
– Вы представляете себе ВВП Китая, Америки и наш? Это вещи малосравнимые. Поэтому я бы вообще предлагал не обращать внимания на то, как большие дяденьки разговаривают и что они делают, а заниматься своими проблемами. Для нормального развития бизнеса главное – это стабильность, предсказуемость. Мы сами управляем своей валютой. То, что сейчас происходит, абсолютно правильно. Когда только начались санкционные проблемы, я говорил, что для нас это хорошо, это стимул. Нам поставили препоны – мы поставили препоны в ответ. Начали развивать сельское хозяйство, производство продуктов питания, делать, к примеру, сыры. Разве это плохо?
– Главные драйверы петербургской промышленности по-прежнему фарма и автопром? Или есть новые лидеры?
– Фарма хорошо развивается с поддержкой государства. Они хороший драйвер. Но объем производства пока не так велик — 40-50 млрд рублей в год. Автопром — краса и гордость города с точки зрения объемов производства: в прошлом году заводы сделали продукции на 440 млрд рублей, но с точки зрения эффекта для города, я бы не сказал, что это драйвер. Там работает всего 11-12 тысяч человек. Мы предоставляем им льготы по налогу на имущество, на прибыль, а получаем НДФЛ только за 11 тысяч работников, потому что там роботы стоят. Мы это делали (давали льготы. — Прим. ред.) для того, чтобы заимствовать технологии, но этот процесс у нас не запустился. Чтобы выполнить обязательства перед правительством, им пришлось локализовать производство компонентов. Но технологию они вынуждены поддерживать своими силами, там не стоит очередь из наших инженеров и предпринимателей.
– То есть льготы не приносят желаемой отдачи? Что нужно сделать, чтобы ситуация изменилась?
– Сначала были подозрения, что иностранцы не хотят делиться технологиями. Но ничего подобного: они открыты — приходи поставляй, только сертифицируйся, докажи, что ты качественно можешь произвести. В итоге вроде все у нас есть, а мы не летим. В Петербурге живет 5,5 млн человек, но мы оборачиваем 220 млрд долларов (суммарный оборот организаций в 2018 году, по данным Петростата, 13,5 трлн рублей. — Прим. ред). Для сравнения, оборот WalMart – 500 млрд долларов, General Electric – 120 млрд долларов. А это отдельные компании, а мы город.
– Что мешает нашим предприятиям стать не хуже WalMart и General Electric?
– Низкая производительность труда. Она зависит не только от современных станков – они у нас есть. Дело в компетенциях управления производством. Поэтому главное для нас было понять, что поддерживать, и добиваться роста можно только за счет того, что уже хорошо организовано. Мы же не пытаемся поливать засохшие и больные деревья! Поддерживать нужно лидеров, которые обладают активным и профессиональным руководством, успешны на внешних рынках. По моим оценкам, таких в городе несколько сотен.
– А те, кто не успешен, пусть закроются?
– Я же теперь не в бизнесе работаю, а на госслужбе. Если кого-то уволят, мне же придется искать им работу. Важно, чтобы предприятия, которые не слишком успешны, не падали. И в комитете будет создан отдел, который будет заниматься антикризисными ситуациями в городе, дабы они не множились.
– Может быть, город должен сделать так, чтобы успешные могли поделиться опытом с менее успешными?
– Не город. Мы слишком много хотим от власти. У нас 13 тысяч чиновников, апеллировать, чтобы они повлияли на состояние умов остальных 5,5 миллионов, не очень уместно.
–Тогда неуспешным заводам лучше освободить места в центре города для бизнес-центров, креативных пространств?
– Тут мы придерживаемся стратегии, которую приняло прежнее руководство комитета. Завод в центре города — это неудобно, неэффективно и несовременно, но комитет будет рассматривать каждый отдельный проект по переезду. В нашем городе огромный перекос в сторону жилья, у нас не хватает рабочих мест. Люди тратят часы, чтобы доехать [до работы] в другой конец города. Даже если комитет решит поддержать какой-то проект, то с условием, что сначала мы строим новый завод, а потом разбираем старый. Таких заявок немного, но они есть.
– С 1 августа в ваше подчинение также перейдет комитет по развитию предпринимательства и потребительского рынка. На ваш взгляд, в чем будет эффект от объединения ведомств?
– Мы хотели убрать архаичное разделение на малый и средний бизнес. На мой взгляд, разделение должно быть одно: одни быстро растут, другие медленно. В предприятиях обрабатывающей промышленности порядка 280 тысяч человек работает. В малом и среднем предпринимательстве – 1 млн 80 тысяч. Поэтому мы считаем целесообразным объединить все предпринимательство, вне зависимости от его размера, в одну структуру. Этим мы говорим всем, что нам важен любой гражданин, который занимается производством, уплачивает налоги и создает рабочие места.
– Одна из идей, которую в последние несколько лет продвигал глава комитета по потребрынку Эльгиз Качаев, – сделать Петербург столицей моды и легкой промышленности, вторым Миланом. На ваш взгляд, идея жизнеспособна?
– Если это действительно поддержано предпринимательством и приносит городу преимущества в плане экономики и медийных вещей, я только за.
– Как новый комитет собирается развивать торговлю?
– Инвентаризация конкретных направлений не велась. В числе крупных проблем — преобладание федеральных сетей в рознице. Их доля достигла 91%, это вредит экономике. Чтобы всем было хорошо, нам нужны разные каналы сбыта. Федеральные сети – это канал сбыта, который, хотим мы или нет, востребован большей частью жителей города. Он поставляет нам к столу дешевый товар, который нас всех устраивает. Альтернатива — ярмарки, рынки, специализированные магазины, торговые ряды, интернет-торговля. 9% для всего этого — крайне мало.
– Нестационарной торговли в городе должно стать больше или меньше?
– Больше безусловно, но, чтобы не стало засилья ларьков, это должна быть регулируемая вещь.
– ФАС ранее упрекала комитет по потребительскому рынку в желании заняться предпринимательством – в частности, ему подконтрольны столовая Мариинского дворца, несколько банно-прачечных комбинатов, ГУП «Ритуальные услуги». Готовы передать эти функции бизнесу?
– Есть мнение, что должна существовать государственная альтернатива бизнесу в некоторых областях. Сами знаете, у нас раненный блокадой город, поэтому мы будем держать собственное производство муки. Зарабатывать на похоронных делах, наверное, тоже не по-христиански. Но это больше функция социального комитета: родили человека и похоронили. Бани никто не хотел брать, отдали нам. Но, на мой взгляд, это должно приватизироваться.
– Глава комитета по информатизации и связи Денис Чамара говорил, что вместе с вами работает над созданием инвестиционно-промышленного хаба по принципу единого окна для строительного комплекса. Зачем он нужен и когда заработает?
– У нас в городе 400 тысяч юрлиц, и мы физически не можем поддерживать бизнес без подобного инструмента. Была идея придумать некий софт, который бы позволил регистрироваться предприятию любого размера и отрасли и выбирать инструменты поддержки, которые предлагает город. Для этого нам нужно связать между собой различные базы данных: это и портал госуслуг, и базы данных ФНС, и Росреестра. Будем надеяться, что некий драфт появится уже в следующем году.
